Предупреждение Эмблера - Страница 36

Тем не менее, вопреки ощущению отрезанности от мира, Эмблер был не один. Рядом с ним сидел мужчина, который, открыв окошечко в стеклянной перегородке, негромко обратился к водителю на странно звучащем языке.

— Ndik harten. Mos ki frike. Pac fat te mbare. Falemnderit.

Эмблер уже внимательнее посмотрел на шофера: грязные русые волосы, угловатое лицо, ничего примечательного. Лимузин плавно тронулся с места. Пассажир повернулся к Эмблеру и приветствовал его добродушным «Хелло».

И только тогда Эмблер понял, что знает этого человека. Так вот, оказывается, кого имел в виду Аркадий. Этого человека ты знаешь. Он работал с тобой. Правда, знал его Эмблер только по оперативному имени — Осирис. Впрочем, и тот знал его лишь как Таркина.

Крупный, полный мужчина лет шестидесяти с небольшим, лысый, если не считать рыжеватого пуха за ушами и на затылке. Осирис и в те времена, когда они работали в Подразделении политической стабилизации, не отличался стройной фигурой, но был удивительно легок на ногу и подвижен, учитывая его физический недостаток.

— Давно не виделись, — сказал Эмблер.

Осирис слегка повернул голову на голос и улыбнулся. Его голубые, слегка затуманенные глаза смотрели чуть в сторону.

— Да, не виделись давненько, — согласился он. Слепой от рождения, Осирис настолько умело ориентировался в обстановке, что слепота его часто оставалась незамеченной.

Воспринимая свет, текстуру одежды, шумы, он постоянно переводил тактильные и звуковые ощущения в зрительные образы. Впрочем, он вообще был настоящим талантом. Другого такого блистательного лингвиста Отдел консульских операций в своем штате просто не имел. Будучи экспертом по основным языкам, он знал десятки других, включая малоизвестные диалекты, и разбирался в сотне региональных акцентов. Осирис мог легко определить, родился немец в Дрездене или Лейпциге, Гессене или Тюрингии, различал около тридцати разных оттенков «уличного» арабского. В странах третьего мира, где на небольшой территории группировалось множество языков — например, в Нигерии, — умения Осириса оказывались поистине бесценными. Он мог прослушать запись, над которой неделю бились специалисты африканского отдела Госдепартамента, и мгновенно изложить суть какого-нибудь скорострельного монолога.

— Боюсь, наш водитель не владеет английским, — сказал человек, которого Эмблер знал только по оперативному псевдониму. — Зато по-албански говорит как король. Думаю, большинство соотечественников сочли бы его несколько жеманным. — Осирис нажал кнопку, и в разделительной перегородке открылся мини-бар, из которого он уверенно, без малейших колебаний, взял бутылку минеральной воды и разлил ее по двум стаканам. Эмблер взял свой. Осирис, выждав секундную паузу, свой. — Приношу извинения за дурацкий спектакль. Не сомневаюсь, что вам не составило труда во всем разобраться. Моим работодателям хотелось убедиться, что вы не подстава. Хотя с рекомендациями они успели ознакомиться.

Эмблер кивнул. Он и сам уже пришел к такому же выводу. Все случившееся на плазе было проверкой: люди, вышедшие на него, хотели убедиться в том, что он действительно выстрелит в человека, которого ему представили как правительственного агента. Оперативник, состоящий на государственной службе, никогда бы такого не сделал.

— Что «объект»? Парень в куртке «Янкиз»? Что с ним?

— Не знаю. К нам он не имеет никакого отношения. Федералы затеяли какое-то расследование махинаций в строительном бизнесе, а ваш герой согласился дать показания. Если вам показалось, что он напуган, то так оно и есть. С ним многие хотели бы встретиться и поговорить по душам. Но только не мы.

— Аркадий этого не знал.

— Аркадий передал вам то, что ему сказали мы. Человек мнит себя игроком и не догадывается, что его используют вслепую. — Осирис рассмеялся. — Я солгал ему, он солгал вам, но ложь прошла, потому что он верил в то, что говорил.

— Ценное уточнение. Откуда же мне знать, что вы не солгали и в чем-то другом? — Он посмотрел в зеркало заднего вида и снова испытал странное ощущение раздвоенности: рядом с полным, одутловатым Осирисом сидел человек, узнать которого Эмблер сразу не смог. Короткие каштановые волосы, голубые глаза и лицо...

...симметричное, даже симпатичное, если бы не проступающая в чертах жестокость. Чужое лицо. И в то же время свое.

Лицо, которое Эмблер впервые увидел в мотеле и при виде которого у него до сих пор стыла кровь.

— Ответить на ваш вопрос в такой его постановке я не в состоянии, — медленно произнес Осирис. Его голубые глаза невидяще смотрели на Эмблера. — Так что доверьтесь инстинктам. Разве не так вы всегда поступаете?

Эмблер с трудом сглотнул, перевел дыхание и повернулся к слепому оперативнику.

— Тогда контрольный вопрос. Вы знаете, как меня зовут?

— Сколько раз мы с вами работали вместе? Три, четыре? После стольких лет знакомства... Таркин. Настоящее имя Генри Найберг...

— Найберг еще один псевдоним, — оборвал его Эмблер. — Я им воспользовался пару раз. Итак, мое настоящее имя?

— А вот теперь вы похожи на сутенера с Девятой авеню, — протянул Осирис, переключаясь на насмешливый тон. — «Как меня зовут, брат?» «Кто твой папаша?» Послушайте, я понимаю, что у вас есть вопросы. Но я не справочная. У меня нет ответов на все вопросы.

— Почему же?

Невидящие мутно-голубые глаза Осириса казались странно живыми под бледными, почти поросячьими бровями.

— Потому что некоторые ответы вне сферы моей компетенции.

— Я бы хотел услышать те, которые в сфере вашей компетенции.